Киноадаптация любой истории, описанной в закрепившемся в умах знатоков источнике — дело непростое. На примере премьерного показа «Дюны» на Венецианском кинофестивале можно убедиться в том, что дотошное воспроизведение источника не всегда тепло принимается зрителем. Не столько из-за растянутой экспозиции — отнюдь, это очень полезная вещь (половина трилогии «Властелин колец» была экспозицией). Скорее из-за морально устаревшей сердцевины источника, чья актуальность в случае «Сэр Гавейн и Зеленый Рыцарь» приходится на четырнадцатый век.
Фильм возбуждает интерес простой завязкой. На празднование Рождества вкатывается Зеленый Рыцарь (жнец) и предлагает сыграть в игру — он примет любой удар на себя и ответим тем же через год. Быть добродушным и просто ткнуть его пальцем или прославиться, обезглавив его мечом — решать вам. Гавейн же, проигнорировав добродетель благоразумия, выбрал последний вариант. Зеленый Рыцарь поднял свою голову, наметил стрелку через год и сказал: «Omae wa mou shindeiru». Всё, что зритель видит дальше — медленное разложение главного героя вплоть до титров…или нет?
Дэвид Лоури, до этого снявший «Историю Призрака» — психопат. Он не просто взялся за нетривиальную фэнтези-историю, радикально отличающуюся от любых мейнстримных тайтлов, но и каким-то образом сделал её удобоваримой для искушенных зрителей и обычных зевак, которым удастся вычленить из просмотра простую мораль. Он снял дерзкий и очень красивый фильм с единственным минусом (лично для меня это скорее плюс) — здесь столько символизма, что без дополнительного изучения предмета после просмотра не обойтись.
Лоури не стал пересказывать первоисточник со 100% точностью. Если провести сравнение, то обнаружится множество несостыковок: как незначительных для общего нарратива, так и переворачивающих месседж с ног на голову. В оригинале неизвестный автор поставил перед собой цель показать рыцарей Камелота (да и любых рыцарей в целом), как существ со слабостями — то есть ради своеобразной деромантизации. В адаптации сложно понять, кого на самом деле критикует режиссер, потому что местный Гавейн куда сильнее, чем его литературный прототип, а значит его рыцарские качества, наоборот, подчеркиваются.
«Легенда о Зеленом Рыцаре» — необычное фэнтези. Оно довольно приземленное (Гавейн ни в коем случае не стремится поступать по-геройски), а образы, встречающиеся на пути рыцаря-смертника несколько расплывчаты и где-то даже совсем абстрактны. Каждый персонаж фильма — функция. Обезглавленный призрак появляется, чтобы наградить поступок Гавейна, по сути научив его быть готовым на подвиг; мальчик-разбойник учит ценить даже самое малейшее, иначе лишишься всего; лорд в замке проверяет героя на чистоту и честность. Разбирать можно что угодно: от людей и их одеяний (костюмеры здесь отожгли по полной) до животных и значения некоторых цветов.
Особняком, конечно, стоит сам Зеленый Рыцарь. Его функция многозначительная, но в истории Лоури он куда-менее самостоятельная фигура, чем в первоисточнике. Он не злодей — он участь. И мне безумно нравится, что не Рыцарь идет к Гавейну, а Гавейн отправляется к нему, чтобы принять заслуженный удар в ответ — это работает еще эффектнее, когда чудовище несколько суток не реагирует на пришедшего к нему юношу, погрузившись в сон. Но я не обману, если скажу, что он и Гавейн ведут себя едва ли не естественнее всех остальных персонажей картины.
