Нуарные визуалы навечно связаны с клише «черного и белого». Похоже, цветовые палитры продиктовали вектор развития всего жанра. Две краски эффективно погружали во мрак и отмечали контрасты, но прежде всего служили оплотом самих сюжетов, где мир делился исключительно на героев и злодеев, белое и черное. 

Фрэнк Миллер жаждал переосмыслить такие фильмы про детективные расследования и криминал, что изначально и воплощал в индустрии комиксов, но в рамках супергеройских историй. В своих интерпретациях Бэтмена, Сорвиголовы и Росомахи он не стеснялся чрезмерной жестокости, мрачных пейзажей мегаполиса и нарочито грубого гротеска. В 80-х Миллер жил в Нью-Йорке, что сказалось на роли «города» в его работах: дома и стены перерастали из декораций в полноценных участников произведения. Город закалял, город противостоял и затем либо поглощал, либо милосердно оставлял в живых. 

После разногласий с Marvel и DC Миллер перешел в Dark Horse. Там его привлекли хорошие гонорары и свободная редакционная политика. Спустя почти десять лет он наконец-то мог в полной мере реализовать большую историю о большем городе, привязываясь не к героям в трико, а к уродливым маргиналам. Почти все помнят эпопею «Город Грехов» по экранизациям, но незаслуженно обделяют вниманием комикс-первоисточник, родившийся на страницах ежемесячного дайджеста Dark Horse.

Позже эти короткие выпуски про шизофреника Марва станут кирпичиками в огромном цикле. Сюжет эпопеи перепрыгнет нелинейность «Криминального чтива»: истории едва ли пересекаются между собой, но раскрывают водоворот жизней почти всех жителей Бейсин-сити, связывая их запутанной хронологией и постоянными камео. 

Город грехов – место, в котором лучше не обращать внимание на детали. Минимализм в комиксе часто сменяется на перенасыщенные панели, безмолвные развороты – на страницы, перегруженные сложными раскадровками и пафосными диалогами. Каждый раз, когда Миллер прыгает от контурной пустоты к хаосу, он намекает: персонажи новелл стремятся жить вне времени и пространства, за пределами системы. Но жестокая реальность города все равно настигает их, пережевывает и заставляет жить по ее законам, где правительство – коррумпированная мафия, эталон любви – случайная ночь с проституткой, а умышленная жестокость – единственная возможность собрать по кусочкам осколки психики.

Как говорил сам Фрэнк: “Я хотел, чтобы все это произошло в мире, где добродетель была редкостью, что очень напоминало мою реальность”. И, самое удивительное, Миллер заставляет нас проникнуться этой реальностью, понять безвыходность злодеев и найти в их убийственной страсти красоту. Первые кадры рисуют постельную сцену Марва с проституткой максимально просто: лаконичная черная пустота и кровать в форме сердца, которая переносит Марва в другую вселенную. Ту, где он может забыть о преступном прошлом, постоянном цикле саморазрушения и своих ментальных расстройствах. Когда Марв просыпается, наблюдая возле себя труп девушки, действительность уже не так живописна: недопитая бутылка на полу, старый телевизор, ободранные стены, беспорядок вокруг. Такое начало задает тон всему произведению: Миллер балансирует между прогнившим Sin City и его лучшей версией, утопической фантазии, которая может родиться только в голове его жителей. 

Второстепенное часто отходит на второй план и растворяется в темноте, что позволяет Миллеру выразить чистую эмоцию героев, оставляя в кадре только самое необходимое. Лучшие моменты «Sin City» – те, где читателю видны только силуэты. В то же время Фрэнк не становится адептом простоты и избегает минимализма, если одними тенями и контурами не обойтись. Город, например, складывается в индустриальную абстракцию из угловатых геометрических фигур; сцены деструктива насыщены деталями и звуками (тут можно отметить особую любовь Миллера к крохотным осколкам и фокусе на самых незаметных деформациях). 

Возводя нео-нуар, «Sin City» возвращается к атрибутам 60-х: шрифты из старых палп-комиксов, карикатурные погони, неумолимая динамика и вечная «Санта Барбара» в экшн-сценах.

Сюжеты часто доведены до абсурда, но не позволяют историям превратится в грубую издевку над жанром. Напротив, Миллер переосмысляет нуар, оживляя уже похороненные приемы и каноны, применяя устоявшиеся законы по-новому. 

Спустя годы десятки художников будут имитировать художественный стиль города грехов и угарать по небрежному ЧБ. Несмотря на это, новаторство работы получится ощутить даже при прочтении сегодня. «Sin City» – изящен и в то же время уродливо-комичен. Чувственность в нем всплывает на миг, чтобы потом снова увязнуть в грязных водостоках, уродливых барах и квартирах конченных отбросов. Но тот момент, когда она появляется – самый ценный; тот, ради которого стоит убивать.

Текст: Давид Чебанов